"У нас запрет на реальность". Почему в российском кино и сериалах все больше табу
Название наводит на мысли о некоторых небезызвестных голливудских фильмах. Сюжет стартует резко с самого начала. Вот-вот должна состояться финальная битва — армия повелительницы демонов Черной Герран должна разделаться с неприятелями, спрятавшимися за стенами последнего оплота. Победа кажется уже неоспоримой, когда устрашающая предводительница просто исчезает. Ее военачальники сразу же начинают грызню из-за власти, а армия терпит сокрушительное поражение.
Среди многочисленных технологий манипулирования общественным сознанием одной из самых известных и самых спорных является «окно Овертона» или «окно дискурса», получившее своё название в честь американского юриста, вице-президента Маккинакского центра публичной политики Джозефа Овертона. Заключается она в том, что за счёт публичного обсуждения какой-либо идеи возможно изменение её статуса в общественном сознании. То, что прежде казалось «немыслимым», после долгих обсуждений начинает восприниматься как просто «радикальное», а еще позже проходит путь через «приемлемое», «разумное» и «стандартное» к принятой всеми «общественной норме». Мы не будем пытаться подтвердить либо опровергнуть существование некого вампирского заговора, который посредством массовой культуры пытается сделать пьющих человеческую кровь существ чем-то приемлемым, а просто проведем анализ эволюции вампирского образа в западном кинематографе. Ведь кино — это просто кино?
Тема вампиризма большевиков недостаточно раскрыта в исторической литературе. Вампиризма не метафорического, а буквального — одержимости кровью. В основном подобным темам уделяют внимание авторы из сферы фолк-хистори, пишущие наполовину выдуманные книжки про красный оккультизм тиражом пять тысяч экземпляров.
